Театральный раскол
Пятница, 28 мая 2010, 11:16:18
Театр Актеры Анекдот
Евгений Николаевич Толоконников
Раскол –это когда всем весело. Особенно раскольщику
Раскол – это ситуация, в которой один артист заставляет другого артиста засмеяться во время спектакля путем каких-то подлых махинаций. Причем в самом неподходящем месте. Зритель очень часто не понимает, что произошло. Но если посмотреть спектакль 3-4 раза, то ты уже знаешь, где что, и чувствуешь расколы.
Раскол это не только весело. Расколы создают неповторимую ауру театра
Есть у нас артист Костя Карасик – он профессиональный раскольщик. Например, в конце спектакля «Триумф на Триумфальной» мы поем известную песню «Вечная весна». Начинается медленная музыка, начинают петь ребята, все трогательно, душевно, как вдруг в паузу Константин несколько спектаклей подряд смешно сипло кашлял, и это было слышно только на сцене. Получалось так: «Для тех, кто утро будит голосами…», – похмельное Кххх. Но раскалываться и смеяться на сцене нельзя! Все пытаются стоять с каменными лицами, но все равно плывут и смотрят на Костю.
И вот в прошлом спектакле начинается этот номер. Все уже кусают себя за языки, знают, что Костя опять начнет громко кашлять. Костя не кашляет. Все тихонечко смотрят друг на друга: ну, может, в этот раз решил не кашлять. И тут по цепочке начинает передаваться смех. Все смотрят на Костю, а Костя стоит с каменным лицом вооот в таких огромных очках, которые еще и увеличивают глаза. Он стоит в таких очках с абсолютно благостным выражением. Человек, который засмеялся, тут же был оценен, причем с абсолютно каменным лицом. Кто-то засмеялся в другом углу – он на него. Такие мелочи на сцене очень сильно выбивают артистов – но в хорошем смысле: придают спектаклю живость.
В спектакле «Слишком женатый таксист», например, у нас был такой, легендарный уже, случай. Артист Саша Чернявский как-то жаловался Нифонтову – другому нашему артисту: «Юрка, не могу! Раскалываюсь!». Его герой в конце спектакля выбегает и говорит: «Всем оставаться на местах! Это полиция!» И Чернявский всегда после этой фразы чуть-чуть плыл. Начали у него спрашивать: «Саш, ты чего плывешь?» Он отвечал: «Понимаете, меня выбивает слово «полиция». Я немного представляю себя со стороны. И ну не идет мне это слово «полиция»». На что Нифонтов ему сказал: «Саш, тут все очень просто. Ты не говори слово «полиция». Выйди, скажи - всем оставаться на своих местах. Ты в форме – все понятно, никаких вопросов». Чернявский радуется: «Ай, спасибо тебе, Юра, огромное!» Тот: «Да не за что, старик, какие вопросы!». Это была подлость. Когда Саша выскочил в финале, твердо зная, что этот момент сейчас пролетит закричал: «Всем оставаться на своих местах!», - на него поворачивается Нифонтов и говорит: «Полиция?» И все! Человека можно было уносить. Он не мог говорить текст, он не мог ничего говорить.
Каждый по-своему переживает раскол: кто-то перепрыгивает через сцены от зажима. Кого-то так выбивает, что человек начинает вспоминать судорожно, какая у него дальше реплика, и говорит, говорит, понимая, что к концу этой сцены может, вообще, утонуть. Если раскол уже совеем катастрофический, то некоторые уходят за кулисы.
Можно начать внутри ругать этого человека. И злость перешибает шутку.
В том же «Слишком женатом таксисте» у Нифонтова на рукаве порвался плащ. В сцене очень простая ситуация: два полицейских. Из них один просит показать удостоверение, а другой говорит: «Вы знаете, у меня нет удостоверения». А у первого-то все есть. И вот Чернявский говорит Нифонтову:
- А вы, простите, кто?
- Инспектор Портер, 2-ой полицейский участок.
- А можно взглянуть на ваше удостоверение?
– Да, да, конечно, сейчас…
Тут Нифонтов замечает, что у него порван плащ и говорит: «Ой, вы знаете, выпало!» На это Саша решает его поддержать и, хлопая себя по заднему карману, говорит: «Да-да, но у меня-то ничего не выпадает». Он поворачивается назад, а сзади сидит артист Добронравов, который делает характерный жест - кранты. Все финал сорван. Там голубоватая история прослеживается, и это было настолько в точку, что все сразу поплыли.
Расколы возможны не в любом спектакле. Все зависит от жанра. Если выпустили водевиль, то спектакль этими расколами и импровизациями пополняется и живет. А вот в спектакле «Мольер» нет ни одной импровизации - запрещено.
Главный плюс расколов в том, что это настолько освежает и обновляет спектакль. Особенно если спектакль идет на сцене давно. Человек из спектакля в спектакль берет очки и говорит: «Я ухожу». И вот он в двухсотый раз берет очки, говорит: «Все, ребята, я ухожу», смотрит - а здесь не очки, а что-то другое. И это тут же у него внутри зажигает искру.
